Россия может стать альтернативой Южной Корее на глобальном рынке пластической хирургии, не исключает главный внештатный специалист-пластический хирург Минздрава Наталья Мантурова. Помогают девальвация рубля и рост квалификационных требований к врачам. Объем российского рынка в 2016 году она прогнозирует на уровне 12,7 млрд рублей.

Какова оценка объема рынка пластической хирургии России в 2015 году? Какой прогноз на 2016 год?

— Есть только косвенные данные за 2013 год, которые были получены путем экстраполяции подтвержденного количества операций, проведенных в ста крупных клиниках России, на общее количество сертифицированных медицинских учреждений. Расходы населения на эстетическую медицину тогда составили 9,1 млрд рублей, в феврале 2014 года уровень насыщенности рынка составлял 28%, и предполагался ежегодный рост на 7–12%. То есть в 2016 году можно ожидать объем рынка на уровне 12,7 млрд рублей. Если говорить в целом, то рынок эстетической медицины занимает 6% рынка платных медицинских услуг.

«Серый» рынок пластической хирургии — угроза для отрасли?

— Конечно, наблюдался рост «серого» рынка, особенно в период кризиса. Пациенты из желания сэкономить на процедуре обращались к косметологам, которые работают на дому с низким ценником. Но процедуры, связанные с инъекциями, — это все-таки врачебные процедуры, которые могут вызвать аллергическую реакцию, анафилактический шок. И не всегда такой специалист сможет оказать своевременную помощь. Также на рынке достаточно много несертифицированных продуктов, не имеющих подтверждения эффективности и безопасности. «Уколы красоты» тоже иногда выполняются с помощью несертифицированных препаратов. Что касается классического списка услуг косметологов, то это в основном мезотерапия, биоревитализация, контурная пластика, ботулинотоксины. Но такие инъекции может делать только высокопрофессиональный специалист, который правильно рассчитает дозу и правильно ее введет. Я могу только посоветовать не идти на поводу у сомнительного желания сэкономить на собственной внешности, не прибегать к услугам низкоквалифицированных специалистов.

Какие сейчас существуют инициативы по борьбе с некачественными материалами и некачественными услугами?

— Это классический вопрос: как попасть в хорошую клинику и к хорошему специалисту? Мы вместе с коллегами неустанно предупреждаем пациентов, что соблюдение санитарных норм невозможно в домашних условиях. Мы призываем наших клиентов обращаться к специалистам, работающим на базе медицинского учреждения.

Даже у знаменитостей, которые тратят большие деньги на именитых хирургов, бывают неудачные операции. С чем это связано? Как пациент может обезопасить себя?

— Снова хочу повторить, что не надо обращаться к сомнительным специалистам. Все зависит от отдельно взятой клиники и авторитета пластического хирурга. Сегодня уровень профессиональной компетенции и качество услуг российских специалистов не уступают уровню подготовки зарубежных специалистов и полностью соответствует требованиям самого взыскательного клиента. Мы работаем в жесткой конкуренции, профессионалы не имеют права быть несведущими в современных тенденциях и технологиях. Сейчас в российские клиники обращаются пациенты из-за рубежа. Некоторые клиники дают информацию о приросте 37–40%. Мой опыт показывает, что эти цифры завышены, но не могу не порадоваться, что, так или иначе, наши специалисты востребованы.

Как вы считаете, может ли Россия стать, условно говоря, новой Южной Кореей и забрать существенную часть глобального рынка красоты?

— Конечно, такой процесс есть. К нам обращаются граждане, как правило, бывшие граждане России, уехавшие на постоянное место жительства в США, страны Европы, Азии. Девальвация рубля сыграла на руку зарубежным пациентам: если в Москве увеличение груди можно сделать за $5 тыс., то в США стоимость составит $7 тыс. Нитевая коррекция лица, соответственно, в России обойдется в $2–3 тыс., за рубежом — в $5 тыс.

Вы выступали инициатором изменения квалификационных требований к пластическим хирургам: почему медицинского образования для работы в сфере пластической хирургии недостаточно?

— Наша специальность является междисциплинарной, и поэтому получение образования в этой специальности предполагает наиболее длительный процесс формирования. В связи с тем что путь формирования у нас достаточно длительный, а спрос на пластическую хирургию достаточно высокий, появилась проблема: много желающих выразили желание получить скорейшим образом сертификат специалиста, из-за чего появилось целое сообщество неквалифицированных пластических хирургов. Поэтому мы совместно с министерством здравоохранения выстроили некие барьеры. В прошлом году, например, была отменена профессиональная переподготовка, которая являлась скорейшим путем для получения сертификата специалиста. То есть дилетантам путь в специальность, которая называется в народе «денежной», закрыт. Чтобы назваться пластическим хирургом, надо пройти длительный образовательный путь и соответствовать запросам современного мира.

Считаете ли вы необходимым расширить спектр услуг пластической хирургии в системе ОМС?

— Конечно, я считаю, что пластическая хирургия в рамках ОМС должна быть доступна для каждого гражданина России, потому что занимается не только коррекцией эстетического характера или возрастных изменений. К нам обращается большое количество людей с приобретенными и врожденными дефектами, после онкологических заболеваний, травм, ожогов. И, к сожалению, их количество не снижается, с учетом техногенности мира. Сейчас мы, совместно с Минздравом разрабатываем систему интеграции специальности в существующее правовое поле и практику врачей. Работа уже находится на стадии завершения, и я надеюсь, что в ближайшее время мы увидим в штате крупных клинических медицинских учреждений пластического хирурга.

Когда это будет реализовано?

— В ближайшие полтора-два года. Мы формируем номенклатуру медицинских услуг по пластической хирургии. Пластический хирург, работающий в штате больницы, будет выполнять те прописанные позиции, которые входят в раздел его услуг. Особенно часто к нам обращаются после онкологических заболеваний на реконструкцию молочных желез, также очень много послеожоговых травм. Я сейчас определила те позиции, которые в большей степени необходимы для рассмотрения и утверждения. Это как раз постонкологические заболевания, травмы, ожоги. Пластическая хирургия, эстетическая коррекция должны быть доступны для такого рода пациентов. Это облагораживает нашу специальность и ставит вровень наших специалистов со всеми специалистами медицинского сообщества.

Возможно ли в отрасли импортозамещение?

— Номенклатура импорта и объем потребления в отрасли, конечно, высоки. Тем не менее встречаются предложения и от отечественных разработчиков и производителей. Это в первую очередь одноразовые медицинские изделия, ватно-марлевая продукция, медицинская одежда. На рынке косметологии и косметологического оборудования существуют крупные и мелкие производители, которые предлагают аналоги, не уступающие зарубежным расходным материалам. В прошлом году на импортную продукцию цены были увеличены, поэтому многие клиники перешли на отечественные аналоги. Косметология — это вообще очень динамично развивающаяся инновационная сфера. Я думаю, что государственная политика строится из нескольких «если», когда речь идет о замещении импортной продукции отечественными предложениями. Если аналоги — два или более — не уступают по качеству и необходимому объему и не вызывают осложнений в отдельно взятом медицинском случае.

Какова доля иностранной продукции при стандартной пластической операции?

— Если взять как пример увеличение груди, то здесь, конечно, надо говорить о 100% импорта. Со стороны отечественного производителя по имплантам аналогов нет, мы все импортируем. Тут на самом деле вопрос риторический — нужно ли государству участвовать в вопросе импортозамещения в столь специфической сфере. Тем не менее я надеюсь, что наши производители предоставят нам в ближайшее время возможность пользоваться отечественной продукцией. В том, что касается коррекции носовых структур, коррекции ушных раковин, блефаропластики, то для этих операций используются шовные материалы и инструментарии, которые можно приобрести и у российских производителей.

Сильно ли подорожали операции из-за девальвации рубля?

— Многие фирмы оптимизировали процесс, и общее повышение цен на медицинскую услугу в среднем не превышает 20%.

Как вы смотрите на возможность ввода ограничений на импорт зарубежных материалов и лекарств для пластической хирургии с целью стимулирования производства в России?

— Я думаю, что это очень правильно, когда спрос диктует необходимость стимуляции развития отечественных аналогов. Думаю, так или иначе, очень многие хотели бы представить на рынок отечественную продукцию, которая по качеству и объему ничем не будет уступать импортной

Возможно, в России мог бы производиться аналог ботокса?

— Я думаю, что в первую очередь надо говорить о проверенных медицинских изделиях и расходных материалах, а не о так называемых «дженериках», которые, собственно, неплохо выполняются как в других странах, так и в нашей стране.

Снизилось ли количество операций и доходность бизнеса на фоне кризиса?

— В 2015 году еще оставались запасы материалов, поэтому расходы на закупки тоже оставались в разумных пределах. Девальвация сыграла на руку иностранным пациентам, они с удовольствием приезжают в страну и получают медицинскую услугу, не уступающую по качеству.

Считаете ли вы необходимым ограничение рекламы услуг пластических хирургов из-за риска спровоцировать «общественное помешательство» на операциях?

— Это очень сложный вопрос. На это направление воздействовать практически невозможно. Я думаю, что в первую очередь нам необходимо воспитывать у пациентов этику отношения к себе самому, к своей внешности. Тогда не будет такого повального увлечения, не будет желания соответствовать тому или иному навязываемому образу или стандарту красоты с обложек гламурных журналов. Ведь многие думают, что при коррекции тех или иных анатомических структур, век, ушей, носа формы губ они сразу себя окружат армией поклонников, любовью, признанием.

Какие сейчас требования относительно психического состояния человека, который решил сделать пластическую операцию?

— Я могу сказать, что пластическая операция — это плановая операция, поэтому она, конечно, выполняется только после всестороннего обследования, которое включает психолога. Здесь еще очень многое зависит от ответственности и честности самого пластического хирурга. Порой к пластическому хирургу обращаются пациенты в момент психологического кризиса, когда они кардинально хотят изменить окружающий мир, свою жизнь, своих друзей, свою внешность. Профессиональный специалист отправит такого пациента на консультацию к психологу. И если есть хоть малейший шанс после консультации, что пациент задумается о необходимости выполнения операции, то лучше не торопиться.

Хотя, конечно, есть и обратная сторона медали, и хорошо, что она превалирует. После пластических операций по коррекции носовых структур, или лица, или еще каких-то отдельных анатомических структур на лице или на теле пациент ощущает себя в лучшей форме. У него повышается самооценка, налаживаются связи с внешним миром, бизнес становится более успешным, депрессия сменяется активностью и энергичностью. В таких случаях надо сказать, что проведение операции все-таки было оправданно.

Не бывает обратных случаев, что человек начинает жалеть о сделанной операции?

— Бывают такие случаи: обращаются к нам такие «скучающие». Но мы все-таки пытаемся успокоить и убедить пациента, что внешность у него великолепная и не надо себя изводить, пытаясь быть похожим на кого-то. Может, лучше сменить подругу, которая постоянно вам говорит, что у вас что-то не то и не так? Или молодого человека, или друзей, которые издеваются, может быть, над вами, подчеркивая те или иные недостатки? Многие замечают, что, избавившись от такого окружения, у них пропадает желание и на второй план уходит необходимость обращаться к пластическому хирургу.

Как вы считаете, нуждаются ли требования к пациентам, которые хотят сменить пол, в ужесточении или упрощении?

— Сегодня существует выверенный специалистами период времени, а именно — два года. Например, в Таиланде в наибольшем количестве выполняются эти операции, и по совокупности многих факторов, наверное, два года — это выверенный период времени, который необходим для того, чтобы человек принял взвешенное решение.

Соответствует ли действительности информация СМИ о вашем участии в проекте строительства гостиничного комплекса и клиники пластической хирургии в Геленджике?

— Появление новых качественных медицинских учреждений в России — однозначно хорошо. Со своей стороны максимально приветствую расширение и увеличение количества клиник, которые предоставляли бы свои профессиональные услуги населению и делали бы более доступной качественную медицину в российских регионах. И мне приятно будет знать, что на Черноморском побережье Кавказа возникают, так или иначе, подобного рода учреждения, но информацией о проектах строительства каких-либо комплексов не располагаю.